Posted in 
Пoвoдoм на выстaвки пoслужилo 100-лeтиe сoбытия, случившeгoся в дeкaбрe 1921 гoдa. Тoгдa в Мoсквe сoстoялaсь Кoнфeрeнция нaучныx oбщeств пo изучeнию мeстнoгo крaя, зaкрeпившaя в музeйнoм лeксикoнe слoвo «крaeвeдeниe». Пoвoд и прaвдa нeплox – сaмoe врeмя содрать пыль с сoвeтскoгo крaeвeдчeскoгo музeя, гдe чучeлa нeсчaстныx звeрeй смeшaны с прoмышлeннoй сиречь сeльскoxoзяйствeннoй знaчимoстью свoeгo крaя, oблaсти, гoрoдa, дeрeвни. Нa дeлe в экспoзиции – всe оный же гоголь-моголь, исключительно более гротескный и закрученный в чудаковатый лабиринт.
Завернув в инициатор коридор – испытываешь потрясение. Как раз от чучела, только не лисы, а кошки, которая смотрит держи тебя страшным взглядом, по с готовясь напасть. И не нате чучело мышки, которая «пробегает» рядышком, а как прямо на того, с кем встречается взглядом. Штатив подписан – «беседка». Далее – чреда чучел под названиями «городок» (здесь голуби), «водосборник» (утки), «целик» (ежик с синичкой) и «лужайка» (оказывается в Москве отнюдь не везде еще газоны, трескать (за (в) обе щеки) у нас и луга – тутовник «живут» хорьки и различные птички).
Позже в лабиринтах – все вариации нафталиновых краеведческих стендов с советскими подписями-лозунгами. Чисто тебе натуральная изба и гипсовый акролиф женщины из племени славян-вятичей ХII века (возрождение начала 1950-х годов). И конферанс: «В экспозиции музея должна находиться (в присуствии) ярко выявлена ведущая миссия русского народа в истории нашей страны» (изо положения «О краеведческих музеях», 1949). По (по грибы) углом уже мещанский комплект со столом, богато отделанным зеленым сукном, в такой степени и подписано – «район быт». Моргнул глазом – и плечо к плечу уже стоит первый «Москвичок-400».
Завернул за пристанище – а тут «типичная мебель жилища трудящегося», об этом и речи быть не может просторная, стерильная и чистая, точно даже не верится. В 1930-х безвыездно чаще жили семьями, покучней. Да подпись поясняет, что настоль аскетичное убранство создано объединение «канонам краеведческой пропаганды социализма». Вследствие этого тут даже радиоприемник кушать – «элемент нового быта».
В следующем закоулке – классическая археология (чисто без нее) – пассаж надгробной плиты ХVI века, ракель тоже же времени, неодинаковые горшки, вазы и маленькая ажурная пуговица изо меди. И комментарий из журнала «Совдеповский музей» за 1936 время: «Наши музеи должны выхаживать ненависть к прошлому – ради этого они должны с выражением показывать беспощадную эксплуатацию трудящихся в небо и земля исторические этапы». Так на этом весь постмодерн заканчивается. Начинается углубленное проект. Нам предлагается прочитать пару десятков страниц советских текстов изо классических трудов по советскому краеведению для деревянных дощечках, торчащих изо стен. А потом снова круто завернуть за угол, подивиться рисункам животных нате школьной доске размером со стену и даром это не прошло на детский вопрос: кто именно главный зверь? Вариантов цифра – заяц, лиса, полуночница или хорек. Возьмете угольный или белый шарик и короче в колбу рядом с рисунками – голосуйте.
В эпицентре «выставки-деконструкции» – схват медведя с лосем, за которой наблюдают чучела других животных, в томишко числе и той самой лисы, вставшей и дыбы с распушенным хвостом. Без- упоротый лис, конечно, хотя точно отражает твое кома после увиденного. Совершенно деконструктивное. Может статься бы окунулся в нафталиновое краеведение и отрывками вспомнил школьные уроки, да все как в кошмарном сне, запутанном и приправленном таксидермическими ужастиками.