Posted in 
– Никoлaй, кaк вас сaми oпрeдeляeтe жaнр прoизвeдeний, кoтoрыe сoздaeтe?
– Тaк жe, кaк всe – истoричeский дeтeктив. Нo к мeня в этoм слoвoсoчeтaнии «истoричeский» вaжнee, чeм «дeтeктив». Я дeлaю aкцeнт нa истoрии, чистo дeтeктивнaя зaвязкa у мeня слaбaя – нe умeю писaть дeтeктивы. Oт Львa Дaнилкинa (извeстный писaтeль и литeрaтурный критикан, – И.В.) я кaк-тo узнaл, чтo сущeствуeт пoджaнр дeтeктивa – пoлицeйский бoeвик, в кoтoрoм убийцa в принципe извeстeн, нo eгo нужнo нaйти и сxвaтить.
Тaк и у мeня чaстo нeт гoлoвoлoмoк, лoжныx xoдoв, нo идeт aктивнaя рoзыскнaя дeятeльнoсть нa фoнe истoрии. Я люблю истoрию, купaюсь в нeй и oxoтнo пoгружaю читaтeля в тoт поднебесная, кoтoрый ушeл нaвсeгдa.
– Кaк oбъяснить фeнoмeн всeнaрoднoй любви к истoричeским рoмaнaм? Aкунин, Юзeфoвич и мнoгиe другиe писатели работают в этом направлении, только читательский спрос никак без- удается насытить.
– Люди интересуются своими корнями, своим прошлым — сие всегда было и всегда хорэ. Акунин очень талантливо вскопал эту «целину» – я все в каком-то смысле пойдем по его следам. Хоро ему за это. А исторические романы и прежде были на слуху, яко что здесь ничего нового отсутствует. Но я понимаю, что моих читателей во всякое время будет меньше, чем читателей Устиновой, Марининой либо Донцовой.
– Чтобы написать книгу относительно Аввакума (ваш литературный первый опыт), вы изучали его биография или «копались» в архивах старообрядческих монастырей? Ровно служит источником ваших произведений?
«Завещанное имущество Аввакума» написанная чуть не 20 лет назад. Я тем временем был такой графоман с провинции, и мне хотелось разгласить о своем городе. Аввакум — всего-навсего оболочка. Для меня главной темой стала нижегородская распродажа. На ее фоне возникло духовная Аввакума, борьба за господство которым повлекла за лицом серию убийств. Потому ровно на ярмарке самыми сильными людьми были староверы разных толков, конкурировавшие в кругу собой.
И то, как они борются вслед главенство в старообрядческой среде, значит идеей книги А ведь в XIX веке сие была оппозиция правительству — 9 изо 10 купцов первой гильдии были старообрядцами, вслед за что их сословие подвергалось гонениям. В перспективе и старый и малый эти Морозовы, Гучковы, Рукавишниковы добились своего — они скинули царя. А я описал старинны годы, когда они впервые ощутили себя на правах политическую силу. И им понадобился дуче — тот, кто опирался в «завещание Аввакума», которое я придумал. Незамедлительно я работаю иначе: архивы, локации, историки, краеведы…
– Ваш доведчик Лыкове — кто спирт и откуда пришел в ваши книги?
– Спирт чиновник полиции и наблюдает после распадом Российской империи, смотрит возьми все, что происходит округ и с годами понимает, что Ансамбль пляски Советской Армии катится в пропасть. Фактически я создаю сагу о крушении империи глазами уголовного сыщика.
– Ваш царица ведет преимущественно уголовные положение или политические?
– Большая купон его борьбы идет с криминалом. Однако его дети — военные разведчики, и симпатия сам часто попадает в шпионские истории. Идеже разведка — там разведывание, где шпионаж — со временем попытки вовлечь в это политическую оппозицию. Кавказцы, эсеры, пилсудчики — вслед за тем всех понемножку. В одной книге у меня анархисты (они, (то) есть известно, были полу уголовными ребятами) занимаются грабежами. А в последней книге Лыков столкнулся с Гучковым, лидером партии октябристов. И услышал с него такие слова: «Твоя милость знаешь, царя надо класть. Он беспомощный, слабый, ото него только вред. Дайте, помогай нам». Только сыщик ответил: «Перевелся, я давал присягу. Но ваша сестра правы насчет царя. Я мало-: неграмотный буду вам мешать и отнюдь не буду помогать».
В финале Лыков становится республиканцем, осознав, сколько монархия – вырождающаяся система, который нужны новые силы. И что же во время войны ухудшение верхушки — это убийственная переделка.
– В предперестроечное время наблюдался вспышка интереса к Распутину — некто тоже стал вашим героем.
– Я уделяю ему техминимум внимания. Мне не нравится сия скандалезная фигура — с ним в (высшей степени легко скатиться в повторы. И я отнюдь не хочу им заниматься, ежели и сам в теме и детально его исследовал. А чем больше я знаю «старца», тем больше хочу вовлекать его в близкие сюжеты. Он упоминается только лишь как некая угроза Лыкову и мало-: неграмотный более того.
– Как достигнуть достоверности?
– В каждом городе, идеже у меня бывает Лыков, я смотрю архивы городского полицейского управления, охранного выделения, губернского жандармского управления, канцелярии губернатора. Порой еще архив железнодорожной полиции и контрразведки. Выше- материал – это забытые, да реальные факты: агентурные донесения, служебная переписка, рапорты, доносы. Я составляю фабула из фактов вперемешку с вымыслом. И что-то около их переплетаю и «затираю швы», воеже не было видно, идеже правда, а где выдумка.
– А до чего сложно прорваться в архивы? Как по команде в регионах, а в Москве или Питере? Точно ФСБ относится к вашим изысканиям? В закромах ли секретной составляющей в документах, необходимых вас для литературной работы и с-за этого документы нет возможности получить?
– Это же прошлое Российской империи. Если бы я писал о ВЧК, об НКВД — меня бы никак не пустили. Архив городской полиции Иркутска либо Владивостока общедоступен: приходи и глякось. А советские я даже не пытался прорабатывать. Мое время — царская Холопия. Там секретов нет. А если нет и есть, то в вещах, связанных с агентурой, вслед за тем унаследованной ОГПУ и Разведупром. Тама перешли некоторые агенты, а тоже чины бывшей военной разведки. Жандармы ни духу, их просто постреляли (не считая Комиссарова), а военная разведка по причине Михаилу Бонч-Бруевичу неполно перешла на службу в Красную армию. Сии архивы, возможно, «подина грифом». Но сыщика Лыкова сие не касается.
– Методы криминалистики, которыми пользуется Шерлок Холмс, разыскивая преступников, сие в основном вымысел или пророчества Конан Дойла. А ни дать ни взять вы выверяете соответствие тех другими словами иных методов эпохе?
– Становление криминалистики достаточно хорошо разработана. Идеже появилась дактилоскопия, когда были составлены в России первые картотеки, обмеры после системе Бертильона — аминь это описано в литературе. Особых усилий устраивать не надо. Кроме того остались книга сыщиков: Кошко, Путилина, Максимова. Тож мемуары жандармов — у них сходные методы ведения дознания. Приближенно что то, что описываю я, либо — либо было, или могло находиться (в присуствии). Плюс мои рукописи вычитывают историки, якобы, скажем, Алексей Буяков, дока по истории спецслужб Приморья. Историки ми всегда помогают, потому почто хотят, чтобы об их регионе рассказывали безо вранья. В книгах про Лыкова аж у городовых настоящие фамилии, они получай самом деле служили в часть месте, даже номер для бляхе был таким!
– В итоге у вы сложилась детективная версия «Истории государства российского»?
– Нет-нет да и я, даст Бог, закончу эту серию, получится панорамное произведение живописи — с 1879 по 1918 время. Лыков поступил на полицейскую службу в одной стране, а в отставку ушел ни в коей мере в другой. К старости за ним станут гоняться чекисты… И я пытаюсь доставить ответ на вопрос, в отдельных случаях все началось и когда таким образом необратимым. Могло ли тутти сложиться иначе? Где точки бифуркации? Зачем мы прошли мимо них? Как-никак была же тихая и спокойная страна, и вдруг убили Александра II. Лексаша III пришел на смену, «закрутил гайки» и до настоящего времени снова стихло. А потом понеслось!
У меня кроме есть в запасе несколько полет — сейчас на моем календаре 1913 годочек. Остаются полтора года мирной жизни. Дальше начнется Первая мировая хазават. И дальше все ускорится. И тетенька, кто убирал Николая II и намеревался дать взаймы его место, будут изгнаны возможно ли поставлены к стенке.
Все сие я предлагаю увидеть глазами сыщика Лыкова. Не велика птица до сих пор, нав бы, так не делал, я важнейший такой дилетант с замахом получи и распишись историчность. Читатели вправе со мной маловыгодный соглашаться.
– Лыков — имя «говорящая»?
– Я понимал, в чем дело? его неизбежно будут в параллель) с Фандориным. Так что его простецкая деревенская семейка без претензии на изысканность — полная противоположность поле Дорну, некая антитеза.
Я люблю специфический Нижний Новгород и стремился рассказать его в первых книгах. Же потом сыщику Лыкову таким образом там тесно — симпатия перевелся в Петербург, в Департамент полиции, идеже стал со временем самым опытным «волкодавом». И полем его деятельности сделалась весь империя.
Когда местные аппарат не справляются — тама, как пожарная команда, едет Лыков и спасает тезис. Я его специально гоняю где вздумается —
Владивосток, Туркестан, Сахалин, Гумно, Варшава, Кавказ, Ростов-бери-Дону, Одесса… Стремглав будут Смоленск и Финляндия. И куда угодно — мозаичная картина: улицы, достопримечательности, банды, криминальные слободы, каждодневный быт, полицмейстеры, военные чины и вымышленные преступления в реальных условиях.