Posted in 
Нeсмoтря нa пaндeмию и связaнныe с нeй oтмeны и пeрeнoсы культурныx сoбытий, трaдициoнный фeстивaль в Клину прoшeл пo плaну. С-зa эпидeмиoлoгичeскoй ситуaции тoлькo oпeру Чaйкoвскую «Oпричник», нeдaвнo вoсстaнoвлeнную рeжиссeрoм-пoстaнoвщикoм Сeргeeм Нoвикoвым в Миxaйлoвскoм тeaтрe, нe удaлoсь привeзти изо Пeтeрбургa. Ee пoкaзaли публикe oнлaйн. «Oпричникa» зaмeнили выступлeниeм виртуoзнoгo джaзмeнa Вaдимa Эйлeнкригa. И безвыездно же, несмотря ни возьми что, звезды сошлись в Клину. Цискаридзе, Бертман, Мацуев, Башмет — у каждого вечера подина открытым небом в парке у на хазе Чайковского, где композитор провел приманка последние годы, был близкий характер, свое настроение, родной дух. Одним из самых пронзительных из этого явствует выступление Большого симфонического оркестра имени П.И.Чайковского около управлением Владимира Федосеева в тандеме со скрипачом Павлом Милюковым и мастерами фраза Юлианом Макаровым и Анной Большовой.
Гала-сольник, посвященный 130-летию Сергея Прокофьева, ясное голубое небесная твердь, птицы над головами, деревья, умиротворенно отбрасывающие тени у дома Чайковского, и первым а аккордом — знаменитый марш изо оперы «Любовь к трем апельсинам». Прокофьев — песенник, которому выпало пережить революцию, репрессии и войну, — красиво всегда на максимуме, безграмотный давая возможности перевести перспирация. После музыкальной «визитной карточки» слышится рёв актрисы Анны Большовой. Возлюбленная читает отрывок из воспоминаний испанской певицы Каролины Кодины, которой было судьба превратиться в Лину Ивановну Прокофьеву, перебраться в советскую Россию, родить композитору двух сыновей, испытать на себе расставание с супругом и выдержать восемь парение каторги… «Сергея Прокофьева я в первый раз увидела 10 декабря 1918 возраст, когда он выступал в «Карнеги-холле». Что его только тогда далеко не называли. Одни — футуристом с загадочной России, другие — феноменальным виртуозом, третьи — большевистским декадентом. В концерте я была ошеломлена. В жизни неважный (=маловажный) слышала ничего подобного — ни в смысле ритма, ни в смысле легкости, с которой спирт справлялся с текстом. Прокофьев был высоким, безбожно худым и красивым. Отыграв программу, спирт поклонился странным образом — изо положения стоя вдруг сложился надвое, будто складной нож. Я хлопала ровно сумасшедшая…» — такой запомнила первую навстречу харизматичная испанка, и дальше — по мнению прокофьевским нотам — что ни число, то накал страстей.
Следующее прилагательное — музыкальное — говорит скрипка Павла Милюкова. Возлюбленная то плачет, то ликует, играя Дальнейший концерт Прокофьева, а БСО подина чуткой рукой Владимира Федосеева создает планомерный прозрачный фон, под становиться небу над головами зрителей. Меж музыкой зрители слушает отрывки из воспоминаний, писем и беседа самого композитора, его второстепенный жены Миры Мендельсон, старшего сына Святослава, затруднительно переживавшего расставание родителей и последовавшее вслед ним обвинение Лины Прокофьевой в шпионаже… Автор этих строк проживаем судьбу композитора, и его бит становится понятнее и ближе.
В финале звучат отрывки с балета «Ромео и Джульетта» и словесные «штрихи к портрету» гениального композитора. Сие и постановление Политбюро от 1948 лета, где Прокофьев обвиняется в формализме, и уведомление Сергея Эйзенштейна, который годами просил у него музыку к фильму, так получал в ответ лишь отказы через Миры Мендельсон, и воспоминания современников, записанные после этого смерти Сергея Сергеевича… В нокаут, когда его не из этого следует, 5 марта 1953 годы, он явился Лине Ивановне изумительный сне в белом костюме. В такой мере она поняла, что мужа (а они таково официально и не развелись) предпочтительно нет. После тюрьмы возлюбленная сохранила былую стать, появлялась в обществе в образе любое той же «цветущей розы» и хотя (бы) смогла покинуть Союз. Решетка Мендельсон никогда не была светской дамой, многие считали, точно ее намеренно подослали к Прокофьеву, с тем чтоб разлучить с испанкой, но позднее смерти композитора она останется ему верна. У Прокофьева постоянно сложно. Такова его джаз, такова была и его проживание. И эта драма лучше совершенно прочитывается в музыкально-литературном формате, кто и был предложен гостям фестиваля Чайковского.
А завершилась 10-дневная навигатор в Клину еще одним спектаклем-концертом — «Гамлетом» в исполнении Еня Миронова под музыку Шостаковича. Показ отыгран как по нотам — ото нежных вступительных аккордов хозяина места Чайковского накануне заряженных драмой партитур композиторов ХХ века. Публике оставалось не более встать и воскликнуть: «Браво!»