Posted in 
Здaниe нa Твeрскoм бульвaрe oсaждaeт тoлпa. QR-кoды нa вxoдe, зaкaдрoвый мужскoй гoлoс в фoйe нa всex этaжax твeрдит прo мaски и дистaнцию. Oгрoмный зaл зaбит: прeссa, "свoи" (пaпы-мaмы), вeздeсущиe тeaтрaльныe стaрушки, чтo рaньшe другиx прoникaют нате превью… Всех волнует оживление самого русского поэта Сергея Есенина, чью судьбу и муза исследовал писатель и депутат Захарий Прилепин, а драматург Елена Исаева адаптировала в (видах мхатовской сцены его изыскания. Получай постановку приглашена известный постановщик из Латвии Галина Полищук, и сие ее первая работа в Москве.
Забубенная голова поэт-гуляка и его цифра любящих женщин помещены получай большой сценический круг, тот или другой шаток, никак не найдет равновесия, – кой была и сама жизнь поэта. Его настроение никак не может обзавестись покой и счастье с той единственной, которой возлюбленный посвящает стихи, которую ревнует, мучает дурным характером, поколачивает и весь равно бросает. Их полдюжины – Аня (Изряднова), Зина (Райх), Айседора (Дункан), Галина (Бениславская), Соня (Толстая) и матонька (Татьяна). Любимые, но оставленные. Женское сословие встречаются на кладбище (вторая место), где ни могил, ни крестов – только что стул с пиджаком на спинке.
Во всех отношениях условность как прием, хапнутый режиссером с самого начала, пройдет чрез все два акта. В кругу, который больше вращается, нежели стоит на месте, в быстром темпе сменяются родное хуторок Есенина – Константиново, Первопрестольная, Питер, Париж, Штаты. Возникают то есть (т. е.) помянуты культовые фигуры двадцатых – модные литераторы (Мариенгоф, Куликов, Белешенький, Маяковский и др. ), постановщик (Мейерхольд) и, естественно, есенинские женское сословие. У двух из них родятся детишки, и отцом Сергун (так называют его братва и Райх) им, как необходимо из повествования, будет где-то себе. Собственно, образ поэта, певца русских березок, Москвы кабацкой, стихии русского характера, совсем не лучшего, представят быстро как есть, но чуть не стерильным из советского учебника.
А как же, он – стихия, вобравшая в себя и высокое, и низкое, и грязь, и чистоту, а почему больше – решать в одни руки. Для одних он останется гулякой, алкоголиком с надорванной психикой, скандалистом, грубым и аж жестоким, но ранимым человеком, писавшим ясноглазую лирику. Для того других – поэтом, по (по грибы) свой поэтический дар расплатившимся кровью, в волюм числе и кровью близких. В общем, быть (знакомым бы, из какого сыр-бор растут стихи, не ведая стыда.
«Дамское сословие Есенина» вызовут споры после содержанию. К гадалке не ходи – найдутся оскорбившиеся по (по грибы) русского поэта, но не велено не согласиться с тем, фигли Галине Полищук и команде, работавшей по-над спектаклем, удалось передать тип – и поэта, и его стихийного и талантливого творчества, – оный вихрь, в котором он жил, любил, страдал, писал и сгинул в области собственной воле.
Антракт. Спешу после кулисы. В первую очередь к исполнителю главной роли – Андрею Вешкурцеву (советую завязать узелок на память это имя). И не исключительно потому, что без особого грима возлюбленный действительно похож на молодого Есенина.