Posted in 
Публикa буквaльнo oслeплeнa кoнтрoвым свeтoм, бьющим сo сцeны, кoтoрaя eщe нeдaвнo принaдлeжaлa «Сoдружeству aктeрoв Тaгaнки». «Oнeгин» — пeрвaя прeмьeрa тeaтрa пoслe oбъeдинeния. В зaлe пoявляются мoлoдыe народище и дeвушки в мoдныx спoртивныx штaнax с лaмпaсaми и тoлстoвкax. Рeбятa дeржaт в рукax книжки, нaписaнныe «нaшим всeм» — Aлeксaндрoм Сeргeeвичeм Пушкиным. И тoлькo здeсь стaнoвится видeн зaдник — oбoдрaннaя кирпичнaя стeнa пришeдшeй в упaдoк стaриннoй усaдьбы с сoxрaнившимися кoe-гдe пoртaлaми и бaрeльeфaми (xудoжник Aнaстaсия Пугашкина). Повально ждут Онегина. И вот некто появляется — надменный фрик, нарцисс и бонвиван Павел Левкин. Кожаная карманьола, весьма подозрительная понюшка, исчезновение в зал, где «Евгения» — именно манером) он представляется — быстренько назначает рандеву немолодой зрительнице… «Потрясающий Онегин» — поют молодняк люди, и с ними трудно мало-: неграмотный согласиться. На сцену выезжает несметный трейлер образца 60-х — от начала до конца проржавевший, старомодный и громоздкий. Для наших глазах компания делает переворот во времени — сие уже не сегодняшняя подрастающее племя, а скорее «дети цветов» конца 60-х, век свободной любви. Костюмы (Катяша Гутковская) изобретательно совмещают фольклорно-джинсовый дух начала 70-х и сельскую шикарность провинциальной моды пушкинской эпохи. Деяния Онегина, Татьяны Лариной и Владимира Ленского напоследях-то начинается…
Тут. Ant. там самое время вернуться к истокам. Налицо денег не состоит, не к Пушкину, а к канадским авторам — упомянутой Веде Хилле и драматургу Амьелю Глэдстоуну, какой Пушкина перевел и переписал. Пятеро лет назад эти канадцы открыли ради себя неизвестного доселе русского поэта и тем самым сделали большое просветительское сут. Мюзикл имел в Канаде неописуемый успех: шоу получило высшую театральную награду Канады «Джесси» (своего рода нашей «Золотой маски») (пусть) даже в 10 номинациях. Так и чешется процитировать: «Ай ага Пушкин, ай да сучий сын!» Алексей Франдетти перевел конферанс обратно на русский, насытив его цитатами пушкинского романа, а равным образом либретто, написанного Константином Шиловским и самим Петром Ильичом. Получилось быстро, интересно, как говорится, классно и очень искренне. Никакого «постпостпостмодернистского» стеба, ни травестирования, ни псевдоактуализации: содержание рассказан ровно так, что в опере Чайковского, с теми но смыслами и с тем же посланием, прямым текстом озвученным в финале: невыгодный пропустите свою любовь!
Шабаш герои молоды и обаятельны. Замечательная Олёна (Анастасия Вивденко) — кокетливая, живая, безвыгодный очень умная (как и написано у классиков). Простой, простодушный Ленский (Александр Казьмин), для Онегина в исполнении Левкина сейчас было сказано — хватит, безусловно. Но, пожалуй, самая классная в этой четверке — Татиана в исполнении Софико Кардавы. Как с неба свалился. Ant. ожидаемый образ — полноватая, смешная, по части-детски неуклюжая — что тут мудреного, что она не понравилась столичному ловеласу с вредными привычками. У Софико прекрасный голос — отличные высокие ноты возьми пианиссимо, весьма уместная в этом материале фольклорная интонация пения. Эффектно преображение Татьяны вот втором акте — подростковая дебелость оборачивается величественной женственностью, положим а невероятная шляпка в виде лебедя (лейнерование малинового берета) буквально сражает всех. Без- может устоять перед ней и капитальный герой, который точно в) такой степени же, как в опере Чайковского, пишет своей возлюбленной зеркальное писулька. И получает однозначный и безоговорочный неудача.
Кстати, письма, скомканные и помятые, посетители получают в качестве программок спектакля. И сие перенесло меня по волнам памяти к любимовской «Таганке», идеже к каждому спектаклю придумывали авторскую оригинальную афишку.
Отзывчивый читатель, вероятно, заметил, что-то в статье про мюзикл настоящее) время ничего не было сказано фактически о музыке. И это не нехотя — автор сознательно оттягивает грань, когда придется сказать о недостатках. К сожалению, Веда Хилле — приставки не- Чайковский. Более того, возлюбленная не Уэббер, не Менкен, малограмотный Кандер и не Загот. Поп, написанная по модели стандартного бродвейского драматического мюзикла со сквозным развитием, драматическими сценами, диалогами, переходящими в арии и назад, сделана профессионально, театрально. Возлюбленная насыщена контрастами, драматическими эффектами, хотя… лишена того, подобно как можно назвать музыкальностью: после этого нет не только хитов, хотя даже более или в меньшей степени ярких тем, мотивов может ли быть интонаций. От этого, к примеру, ужас пострадал Ленский — его образок требует лирической арии. А то, что ему предлагается в качестве музыкального материала, держи лирическое высказывание не неймется категорически: банально, скучно, далеко не цепляет. В партитуре, написанной интересах четырех инструментов камерного симфорок-бэнда — кубыз, виолончель, клавиши, ударные (в лад, музыканты, играют прекрасно), использованы всего делов три темы Чайковского: тон из вступления, хор «Девицы-красавицы», тот или другой девушки поют в бане, и предмет (внимания финала Первого концерта. Мудрая Хилле безвыгодный рискнула интегрировать в свою партитуру шлягеры Петра нашего Ильича — дьявол бы ее уничтожил тождественно.
Обрадовала работа со звуком — компетентно выстроен баланс между инструменталом и вокалом, пять слышен текст. И также внятен месседж спектакля, с целью убедительности прописанный на толстовках, которые манером) и просятся в мерч: never stop loving…